Уже в первой половине XIX в. одним из важнейших вопросов, который обсуждался в высших сферах и для решения которого постоянно предпринимались, хотя и весьма робкие, попытки, был крестьянский вопрос, а конкретнее — проблема крепостного права.
На отношение Александра I к крепостному праву и его политику в крестьянском вопросе повлияли, особенно в первые годы правления, его либеральные взгляды. Но упорное нежелание дворян расставаться с крепостными и неспособность императора перейти от слов к делу привели к тому, что проекты освобождения крестьян не были реализованы. Характерно в этом отношении обсуждение в Негласном комитете проектов Мордвинова и Зубова. Ни один из них не был принят. Правда, идея Мордвинова о разрешении владеть незаселенными землями лицам недворянского звания была принята и реализована Александром I, и это была одна из самых значительных его акций. Расчет заключался в том, что на таких землях будут развиваться хозяйства с наемным трудом, которые будут создавать конкуренцию крепостным хозяйствам помещиков и вынуждать последних отказываться от крепостного права. Члены Комитета полагали, что со временем они придут к упразднению крепостного права. Предполагалось, что путь этот будет медленным и постепенным, однако даже его направление оставалось неясным.
Важнейшим законом, направленным на ликвидацию крепостного права, был Указ от 20 февраля 1803 г. о свободных хлебопашцах. Этот указ разрешал помещикам отпускать своих крестьян на волю в одиночку или целыми селениями, но только с землей. При этом помещик и крестьяне заключали между собой договор об условиях освобождения, который утверждался императором и приобретал силу крепостного акта. Крестьяне, освобожденные таким путем, получали название “свободные хлебопашцы”, и их землями казна уже не могла распоряжаться в отличие от земель казенных крестьян.
Всего в период царствования Александра I по Указу о свободных хлебопашцах было заключено 160 сделок при общем числе освобожденных в 47 153 души мужского пола (учитывая, что количество крепостных крестьян составляло несколько миллионов, эта цифра является ничтожно малой). В 17 случаях крестьяне освобождались безвозмездно (всего 7415 душ, из которых 7000 — в виде исключения без земли по завещанию). В остальных случаях освобождение производилось за выкуп, средний размер которого равнялся 396 руб. ассигнациями с каждой души.
В 1816—1819 гг. по инициативе самих помещиков были полностью освобождены без земли крестьяне в Эстляндии, Курляндии и Лифляндии. Следует отметить, что именно в Прибалтике были наиболее развиты интенсивные методы ведения хозяйства и рыночные отношения, что и делало выгодным для помещиков такое освобождение крестьян, получавших возможность более активно использовать труд наемных работников, в которых превращались бывшие крепостные. Конечно, положение крестьян ухудшилось, особенно в первое время, но частная собственность на землю, рыночные отношения создавали условия для более быстрого развития сельского хозяйства и улучшения со временем положения всех крестьян, включая наемных рабочих, о чем свидетельствует опыт развития Прибалтики до 1940 г. и Финляндии, где эти процессы не были прерваны и в 1940 г.
В великорусских губерниях помещики не только не пожелали освободить крестьян на таких условиях, но и были сильно напуганы действиями правительства, так как им не хотелось лишаться бесплатной рабочей силы — крепостных.
После победы над Наполеоном одновременно с проектами российской Конституции разрабатывались и планы по освобождению крестьян. В 1818 и 1819 гг. было составлено два проекта: один под руководством А. Аракчеева, а другой — под руководством министра финансов Д. Гурьева. А. Аракчеев предлагал для освобождения крестьян от крепостной зависимости начать широкую покупку помещичьих имений в казну. Даже если бы помещики согласились добровольно продать своих крестьян (принуждение по отношению к ним исключалось категорически), то на осуществление этого понадобилось бы около 200 лет. Правда, надо заметить, что принцип освобождения с землей за выкуп при непосредственном участии государства был использован в 1861 г., но сам выкуп и освобождение крестьян были проведены на других основаниях.
Другой проект, под руководством Д. Гурьева, был разработан чиновником М. Балугьянским. Образцом для него явились западноевропейские страны, где крепостное право было, по сути, изжито в ходе становления рыночного производства и разнообразных форм собственности. Такое разнообразие форм собственности на землю М. Балугьянский и предлагал ввести в России, и тогда, по мере развития всех этих форм, крестьяне сделались бы свободными без всякого специального законодательного акта. Этот проект обладал одним недостатком, сразу же обрекающим на неудачу, но характерным для российских проектов преобразования России вплоть до настоящего времени, — непониманием того, что нельзя росчерком пера ввести то, что является везде и всегда результатом длительного и трудного развития. Разнообразие форм собственности на Западе было обусловлено высоким уровнем развития производства, причем разные формы собственности и уровень производства развивались одновременно, взаимообусловливая и стимулируя друг друга.
Александр I, давая указания о разработке очередного проекта освобождения крестьян, неизменно требовал положить в его основу принцип: никакого насилия по отношению к помещикам, никакого ущерба их интересам. Ни он, ни его сановники никак не могли понять, как указывает С. Мироненко, истинных причин, которые заставляли прибалтийское дворянство добиваться освобождения крепостных крестьян и в то же время толкали российских на пассивное, но непоколебимое сопротивление любым освободительным шагам правительства: причин, которые были обусловлены разными уровнями социально-экономического развития великорусских губерний и Прибалтики. В рекомендациях Александра I полностью отсутствует такой важный аргумент в пользу крестьянской реформы, как пагубное воздействие крепостного права на экономическое развитие страны. Предполагавшиеся преобразования характеризовались только как “сообразные духу времени и успехам образованности” и “необходимые для будущего спокойствия самих владельцев крепостных людей”. Вспомним, что в первой половине XIX в. только 3—4% российских помещиков вели хозяйство предпринимательским способом, и тогда станет понятным, что голос императора был гласом вопиющего в пустыне, станут понятны секретность работы над проектами и их практически полная бесплодность. Да и “дух времени” в России господствовал тогда совсем не тот, на который уповал Александр I.
Много внимания крестьянскому вопросу уделял и Николай I, который, как писал русский историк А. Корнилов, в этом вопросе оказался более прогрессивным и настойчивым, чем во всех остальных своих начинаниях. При Николае I для обсуждения крестьянского вопроса было образовано последовательно целых 10 секретных комитетов, и по этому вопросу было сделано, во всяком случае, больше, чем в царствование либерального Александра I. Заниматься крестьянскими делами Николая I заставляли не либеральные мечтания, а вполне земные проблемы. Постоянно росла численность крепостных душ — с 1816 по 1835 г. с 9 787 000 до 10 872 000 (и это после освобождения остзейских крестьян), стала проявляться нехватка земли в наиболее заселенных губерниях, увеличивалось количество дворовых, т.е. безземельных, крестьян, что в сочетании с упадком помещичьих имений (большие долги, много заложенных и т.д.) создавало сложную социально-экономическую обстановку в стране. В 1840-х годах даже среди помещиков черноземных губерний появилась уверенность в том, что ликвидация крепостного права при сохранении земли у помещиков будет выгоднее сохранения крепостнического хозяйства.
Из практических шагов можно назвать запрещение продажи земли без крестьян как меры против обезземеливания последних и сдачи крепостных в горнозаводские рабочие, превращение в общие, обязательные для всех нормы частных указов, ограничивавших в некоторых случаях власть помещиков над крестьянами.
Наиболее крупным практическим шагом в правление Николая I в отношении крестьян была реорганизация управления государственными крестьянами. По предложению генерала П. Киселева в 1837 г. было создано новое ведомство — Министерство государственных имуществ, которое стало управлять всеми казенными имениями, лесами, горными заводами.
Была выстроена целая чиновничья пирамида для управления государственными крестьянами — кроме самого министерства, в губерниях появились палаты государственных имуществ, а в уез-|дах— окружные управления. Было допущено, впрочем, некоторое | самоуправление казенных крестьян в общинах и волостях, но с правом неограниченного вмешательства окружных начальников в их дела. Предполагалось, что чиновники нового ведомства будут заботиться о благоустройстве государственных крестьян, распределять выделяемые крестьянам ссуды, в том числе для переселений. Но в конце концов эта система опеки поставила крестьян в еще худшее положение. Раньше взяточники — становые приставы могли только изредка посещать казенные имения, так как у них было много других обязанностей, а теперь появились специальные чиновники, которые занимались только крестьянами. В результате возросли поборы с крестьян на содержание разбухшего управленческого аппарата, участились злоупотребления, а суммы, выделяемые на улучшение положения государственных крестьян, разворовывались и т.д. Доходило до волнений государственных крестьян и требований вернуться к старой системе управления.
В 1842 г. был издан Указ “Об обязанных крестьянах”, по которому помещики получили право заключать с крестьянами добровольные соглашения о прекращении личной крепостной зависимости и о переводе их в разряд обязанных поселян. Земля оставалась у помещика, но передавалась в пользование крестьян, и ее уже нельзя было у них отнять, а крестьяне должны были нести повинности, размер которых оставался неизменным. Вводилось и некоторое сельское самоуправление, которое уже существовало в оброчных деревнях. Так как все отдавалось на волю помещикам, то и результата никакого не было.
Более решительно действовал Николай I в Западном крае, где были помещики-поляки, и в 1847 г. ввел там “инвентарные правила”, т.е. регламентировал крестьянские повинности.