9.2. Армия и флот петровской эпохи
9.3. Финансовая политика и налоговая система
9.4. Реформа государственного управления
Эпоха Петра I в истории России, личность этого выдающегося государственного деятеля, полководца, дипломата и работника пользуются неизменным вниманием российских и зарубежных историков, и не только историков.
В исторической науке существует множество разных, часто противоречивых точек зрения на историю петровских преобразований, на личность самого Петра и результаты его деятельности. Одни историки определяли реформы Петра I как революцию, полный разрыв со старомосковским обществом. Другие говорили о преемственности между старомосковским прошлым и петровским временем. Эта точка зрения на сегодняшний день преобладает в науке.
Не менее важной проблемой, вокруг которой идут споры, является вопрос, в какой мере для реформаторской деятельности Петра были характерны планомерность и систематичность. У С.М. Соловьева реформы Петра I представлены в виде строго последовательного ряда звеньев, составлявших всесторонне продуманную и предварительно спланированную программу преобразований, имевшую в своей основе жесткую систему четко сформулированных целевых установок. Эта точка зрения возникла задолго до С.М. Соловьева, когда всеобщим стало мнение о том, что деятельность Петра I и ее результаты были порождением почти сверхчеловеческого разума:
осуществлением дьявольского плана или проявлением высшей мудрости, соответственно реформатор характеризовался или как антихрист (раскольники), или как “человек, Богу подобный” (М.В. Ломоносов).
Другие историки отрицают наличие у Петра I систематичного, продуманного плана, перспективной оценки ситуации, следствием чего явилась взаимная противоречивость многих реформ. Главной причиной и движущей силой реформ они считают внешнеполитические цели и особенно Северную войну.
Советские историки и современные зарубежные авторы, как правило, предполагают более глубокий, внутренний смысл петровских преобразований, чем необходимость обеспечения военных действий. С другой стороны, многие считают, что ход войны имел большое влияние на преобразования и что сами реформы приобретали все более последовательный и продуманный характер по мере возрастания перевеса России над Швецией и затухания войны.
Невозможно в одной лекции дать всестороннюю характеристику личности Петра I, его жизни и деятельности, его преобразований и их результатов. Поэтому основное внимание будет уделено реформам Петра — военной и связанной с ней изменениям во внешней политике, административной, финансовой, а также социальной и экономической политике.
9.1. Детство и юность Петра I
Будущий первый российский император родился 30 мая (по старому стилю) 1672 г. Он был 14-м ребенком царя Алексея Михайловича, но первым от его второй жены Наталии Нарышкиной. Большую роль в жизни Петра сыграли трое детей царя Алексея от Марии Милославской: Федор, ставший царем после смерти отца, Софья, претендовавшая на роль правительницы при младших братьях, и Иван, который хотя и был старше Петра, но оказался болезненным и малоспособным к управлению государством. Отец умер, когда Петру исполнилось всего 4 года. При царе Федоре усилился клан Милославских, Нарышкины были оттеснены от власти, и Петр провел детские годы вместе с матерью в селе Преображенском.
Петру не было и 10 лет, когда скончался в 1682 г. царь Федор. Встал вопрос, кому быть на царстве: старшему, болезненному и слабоумному царевичу Ивану Алексеевичу или малолетнему, но здоровому и многообещающему царевичу Петру? Земский собор для решения этого вопроса не созывался, а патриарх вышел к народу на площади и спросил, кого хотят видеть царем. Почти единодушный ответ был — Петра.
После этого и бояре согласились, что царем следует быть Петру Но эта поспешность избрания и несоблюдение необходимых процедур вызвали кривотолки и недовольство среди части населения. Не смирились с воцарением Петра и усилением Нарышкиных и родственники царевича Ивана, особенно его сестра Софья. С помощью своих помощников — князей В. В. Голицына и Хованского Софья спровоцировала волнения стрельцов. 15 мая 1682 г. стрельцы ворвались в Кремль, проникли во дворец и перебили тех, кого Софья считала для себя опасными. В результате стрелецкого бунта царевич Иван был провозглашен царем, а царевна Софья стала правительницей государства при малолетних братьях. Петр с матерью вновь удалились в Преображенское.
Детство и юность, проведенные в Преображенском, не были потерянными для Петра. С малолетства он увлекался военными игрушками, постепенно вокруг него собралась группа сверстников, с которыми Петр играл в военные игры. Эти игры со временем все больше становились похожими на настоящую воинскую подготовку. Уже в 11 лет Петр со своими “потешными” друзьями занимался настоящей стрельбой из орудий, в 1685 г. “потешные” были одеты в иноземные кафтаны и маршировали полковым строем через Москву из Преображенского в Воробьеве. Сам Петр начал службу барабанщиком и прошел всю служебную лестницу до генерала. Из этих “потешных” войск Петра выросли два будущих лучших гвардейских полка русской армии — Преображенский и Семеновский.
В это же время зарождается интерес Петра к флоту и строительству кораблей. Он находит и восстанавливает ботик (небольшое судно), на котором плавает по Яузе, затем отправляется на Плещееве озеро, где строит более крупные корабли и совершает путешествие на Белое море и впервые выходит на корабле в открытое море. Тогда же у Петра проявляется жадный интерес ко всему новому: он обучает свои “потешные” войска по иноземному образцу, учится фортификации, овладевает геодезическими приборами и т.д.
В 1689 г. царевна Софья в результате бурных событий, в которых опять оказались замешанными стрельцы, отстраняется от власти, Петр становится уже фактическим царем, но еще долгое время мало занимается государственными делами. Перелом наступает в 1695—1696 гг. во время похода на Азов. После взятия Азова в 1696 г. с помощью русских кораблей, построенных на Дону около Воронежа, Петр решает поближе познакомиться с Европой и в1697 г. отправляется туда в составе Великого посольства под именем Петра Михайлова. Целью посольства было заключение союза с европейскими странами против турок. Этой цели достичь не удалось, но другая, неявная, цель — знакомство с европейской культурой, наукой, промышленностью, мастерством европейцев в разных делах и в кораблестроительстве особенно — была выполнена.
В начале своего самостоятельного правления Петр I еще придерживался традиционного в то время направления внешней политики России — защита южных рубежей от Крымского ханства и создание тем самым условий для освоения плодородных черноземных и степных земель, борьба за выход к Черному морю и организация коалиции против Турции для достижения этих целей. Но после взятия Азова и неудачи Великого посольства Петр решительно изменил внешнеполитический курс. И дело не только в отказе Польши и германского императора воевать с Турцией — выход в Черное море мало что давал России в геополитическом, военном и внешнеэкономическом отношении, так как это море замкнутое, черноморские проливы надежно контролировались Турцией, а борьба за них, учитывая силу тогдашней Турции и неизбежное противодействие европейских держав, обещала быть долгой и малоперспективной. Продвижение на юг, освоение плодородных земель было в интересах земельной аристократии, да и России в целом, что показала дальнейшая история. Но позиции земельных аристократов в России всегда были слабыми, и они в очередной раз были вынуждены смириться с политикой самодержца, действовавшего в геостратегических интересах государства, а не общества. И в этой ситуации Балтийскому морю было суждено стать новой целью энергичной деятельности Петра. Для него уже давно стало ясно, что без моря Россия не может существовать как сильное, могучее европейское государство.
Но балтийским побережьем владела всецело и нераздельно могущественная Швеция, обладавшая лучшей в Европе того времени армией. И Швеция, естественно, не собиралась уступать России Балтику без боя. Война со Швецией началась в 1700 г. с унизительного поражения под Нарвой, хотя русские войска имели численное превосходство. Это поражение подтолкнуло лихорадочную деятельность Петра I по модернизации русской армии.
9.2. Армия и флот петровской эпохи
Петр I унаследовал большую военную силу. Московское государство XVII в. могло выставить армию более чем в 200 тыс. человек. Но эта громадная по тем временам армия была весьма неоднородной по своему составу и обучению. Главную ее часть составляло ополчение служилых людней — помещиков-дворян и вотчинников. Это было наследственное войско.
Кроме дворянского ополчения были полки стрельцов и отряды пушкарей, т.е. постоянной пехоты и артиллерии. Стрельцы и пушкари обучались военному делу, но в мирное время они проживали по своим слободам и занимались ремеслом, торговлей и также мало походили на регулярную армию. Уже в 1630-е годы возникают и полки “иноземного”, или нового, строя, к концу XVII в. их было 63 численностью до 90 тыс. человек.
Петр I в своей военной политике продолжил линию своих предшественников, только более энергично и последовательно. В начале 1697 г. для подготовки офицерских кадров в западноевропейские страны было отправлено около 150 стольников, сержантов и солдат. Специально с целью ознакомления с достижениями военного искусства в Европе, устройством и организацией лучших европейских армий в январе 1697 г. за границу был послан майор Преображенского полка А.А. Вейде. В 1698 г. он представил Петру I подробный отчет о своих наблюдениях, в котором дал критический анализ порядков в европейских армиях. Основной вывод доклада А.А. Вейде состоял в том, что только “прилежное обучение” войск военному искусству может привести к победе. Доклад ..А.А.Вейде в дальнейшем стал одним из источников для создания [уставов, наставлений и инструкций русской регулярной армии. Важную роль в подготовке коренной военной реформы сыграло и Великое посольство, в составе которого находились волонтеры, основной задачей которых было изучение военного и морского дела, артиллерийского и военно-инженерного искусства. Кроме того, Петр I нанимал на службу иностранных офицеров: только в |1698 г. прибыло около 700 иностранцев. Тогда же была закуплена большая партия оружия. Основой новой армии стали Преображенский и Семеновский полки, которые выросли из “потешных” отрядов и к 1692 г. были вполне сформированы и обучены. По их образцу создавались новые полки, в азовских походах было уже 4 таких полка. Готовясь к войне со Швецией, Петр I в 1699 г. провел рекрутский принудительный набор в армию из числа тяглых людей и приказал обучать новобранцев по методу Преображенского и Семеновского полков. Первый рекрутский набор дал 25 новых пехотных и 2 кавалерийских полка.
В 1705 г. рекрутская система закрепляется окончательно. Набор рекрутов на пожизненную службу проводился не ежегодно, а по мере надобности. В армию брали физически здоровых мужчин в возрасте от 17 до 32 лет. Солдаты находились на полном государственном содержании. Воинская повинность распространялась на все население, за исключением духовенства. Дворянство служило на командных должностях. К концу царствования Петра I в регулярной армии было более 200 тыс. солдат всех родов войск и свыше 100 тыс. в нерегулярной казачьей коннице.
Служба в петровские времена была очень тяжелой. Требование действительных знаний и заслуг оставляло офицерам мало свободного времени. Хотя дворяне и составляли почти целиком офицерский корпус армии, но службу они должны были начинать с рядовых солдат и матросов. Кто стремился преуспеть по службе, тот должен был много и усердно работать. Всю жизнь офицер должен был пробыть на службе, и отставка давалась только больным и инвалидам. Поэтому распространенными явлениями были неявки на службу, стремление уйти в отставку или получить длительный отпуск под различными предлогами — из-за болезни, семейных неурядиц и пр. Часты были и нарушения законов: главным образом взятки за ложные свидетельства о болезни и за другие документы, позволяющие избежать службы.
Еще тяжелее приходилось солдатам. Рекрутов вели на службу скованными, в городах до распределения по полкам держали в тюрьмах и острогах, уже по дороге в армию многие умирали от голода и болезней.
В армии Петр I требовал самой строгой дисциплины, и его воинский устав не скупился на жестокие наказания нарушителям воинских правил и дисциплины.
Отвоевать у шведов балтийское побережье было только полдела. Необходимо было его удержать и закрепить за собой, а это было невозможно без военного флота. Флот был любимым детищем Петра I, сам он был лучшим корабельным мастером в России. О размахе строительства русского флота говорят следующие данные. В 1693—1700 гг. было открыто 10 судоверфей и на них построено 170 судов, в 1710—1715 гг. — соответственно 12 верфей и 530 судов, в 1715—1725 гг. — 3 верфи и 195 кораблей.
К концу Северной войны российский флот на Балтике насчитывал 29 линкоров, 6 фрегатов, вооруженных 2128 орудиями с экипажем в 16 121 человек. Галерный флот включал 171 галеру (небольшое гребное судно для десанта), численность его достигла 22 870 человек.
В период становления российского военного флота на нем служило много иностранцев — не только офицеров, но и матросов. Но к 1720 г. все матросы-иностранцы были уволены, а к 1723 г. практически отпала необходимость и в иностранных офицерах.
Матросам на кораблях в петровскую эпоху жилось очень плохо. Провизию составляли сухари и солонина, которые, как и вода, часто портились. Поэтому больных и умерших всегда было много.
В целом, оценивая деятельность Петра I по преобразованию вооруженных сил России, следует сказать, что в ней все же преобладала преемственность, основные принципы строительства армии были уже намечены предшественниками. Петр I только претворял их в жизнь и с присущей ему энергией довел дело до логического конца.
9.3. Финансовая политика и налоговая система
Связь финансовой реформы, а точнее финансовой политики Петра I и его правительства с Северной и другими войнами, с усилением армии и флота безусловна и непосредственна. Война и необходимые для ее ведения армия и флот требовали огромных расходов. При Петре I военные расходы выросли в 4 раза и составляли от 1/5 до 1/3 всего бюджета. По смете 1710 г. на военные нужды шло более 3 млн.. руб., тогда как на остальные потребности казна тратила только чуть больше 800 тыс. руб., т.е. военные расходы составляли 78% всего бюджета. И это еще в военное время, когда значительная часть армии содержалась за счет неприятеля, квартируя в завоеванных провинциях или за границей. Но когда война стала близиться к завершению и войска начали возвращаться, пришлось подумать о более постоянном и определенном способе их содержания, чем случайные и часто насильственные сборы с населения. Сокращать численность армии и не думали: в планах стояли войны с Турцией, Каспийский поход.
Всю свою жизнь на троне Петр I провел в постоянных заботах о том, “чтобы деньги бережены везде были на нужные в военный поход расходы”, чтобы “денег как возможно собирать, понеже деньги суть артерия войны”. Создание нового войска, построение флота под Воронежем, два азовских похода стоили страшного напряжения платежных сил населения. А это было только начало.
Усиление контроля над деятельностью приказов и первые изменения в государственном управлении были связаны с поисками новых источников доходов и борьбой за улучшение сбора податей. В 1698 г. с этой целью создается Ратуша, которая стала ведать сбором кабацких и таможенных сборов в городах. Одновременно усиливается круговая порука.
Уже первые мероприятия дали увеличение доходов, в 1701 г. они выросли в 2 раза и достигли 3 млн.. руб. Доля военных расходов выросла еще больше — с 62% всего дохода в 1680 г. до 78% в 1701 г., но сильно уменьшились дворцовые расходы — в 4,5 раза. Доходы же от главных сборов — таможенного и кабацкого — уменьшались. Начались поиски новых источников пополнения казны. Прежде всего взялись за переделку монеты путем ее порчи, т.е. путем уменьшения содержания металла в монетах при сохранении номинала. Но доход от порчи монет (т.е. инфляции) всегда хотя и велик, но кратковременен. К тому же порча монет ведет к росту цен. Тогда начали обкладывать налогом едва ли не все и всех подряд — частные рыбные ловли, бани, постоялые дворы, мельницы, пчельники, конские заводы и площадки (торг лошадьми), старообрядцев за ношение бороды, двойной налог брали с них же за приверженность к старым обрядам; обложили особым сбором дубовые колоды, которые шли на изготовление гробов (дуб был нужен для постройки кораблей); расширили обязательное употребление гербовой бумаги для всякого рода сделок и прошений.
Но и этого оказалось мало. Решили прибегнуть к государственной монополии на торговлю важнейшими и выгоднейшими товарами внутри страны и за границу. Указом от 1 января 1705 г. была введена казенная монополия на продажу соли, а ее цена увеличена вдвое. На этой операции казна получала по 150 тыс. руб. в год, хотя рассчитывала на 400 тыс. руб., но из-за дороговизны потребление соли сократилось. Затем казенная монополия была установлена на табак, деготь, мел, рыбий жир, ворванное и квашеное сало, щетину, торговля старыми казенными товарами (прежде всего это спиртное) была расширена. Но в 1706 г., несмотря на удвоение налогов, приход уменьшился. Государству грозило разорение. С этого времени выдача жалованья чиновникам задерживалась, расходы оплачивались только самые необходимые и т.д.
Дефицит был огромен, на займы рассчитывать не приходилось. Иностранцы денег не давали, неуверенные в устойчивости положения дел Петра I даже после Полтавы, к тому же напуганные его бесцеремонностью по отношению к собственности частных лиц.
В 1710 г. была проведена перепись податного населения, которая показала его сокращение по сравнению с 1678 г. примерно на 20%. Среди причин убыли податных указывали мобилизацию в рекруты, на работы в Санкт-Петербург и пр. Хотя многие историки подвергают сомнению вывод, что население России сократилось (многие просто укрывались от переписи, даже помещики прятали своих крестьян), но тем не менее факт остается фактом — тяжесть податей становилась столь невыносимой, что люди скрывались, уходили с насиженных мест и т.д.
Наиболее яркими доказательствами того, что финансовая политика Петра I проводилась в интересах армии, являются введение подушной подати, даже то, как определялся ее размер, и способы сбора.
Предложения о замене подворного обложения, при котором можно было укрываться от податей с помощью укрупнения дворов, подушным сбором поступали Петру I давно, и 22 января 1719г. Сенат объявил указ о поголовной переписи крестьян, бобылей, задворных и деловых людей, всех владельцев и однодворцев. Перепись затянулась, пришлось проводить проверку данных — ревизию — из-за того, что не все данные были поданы, а в поданных оказалось много “утаек”, т.е. неточностей. Только к 1724 г. было выяснено общее число плательщиков — 5 570 458 человек, тогда как в 1710 г. их было 2 874 685 человек. Прирост получился из-за введения подушной подати (записывались все взрослые мужчины, а не только хозяин, глава двора, как ранее) из-за включения в число плательщиков холопов, церковных людей, однодворцев и других разрядов населения, не плативших ранее податей.
По расчету Петра I, общий расход на все войско был 4 млн.. руб., всего плательщиков было 5 млн.. человек, на каждого плательщика приходилось, таким образом, 80 коп. налога: иначе говоря, 50 человек могли содержать одного драгуна, а 35 душ — одного пехотинца. На 1724 г. было назначено брать 80 коп. с души, на 1725 г., после уточнения количества душ — 74 коп., а после смерти Петра I налог понизили до 70 коп. Сверх того, с государственных крестьян, которые не платили оброка помещикам, брали дополнительно 40 коп. Тяглые городские обыватели платили 1 руб. 20 коп.
В 1725 г. была составлена Табель государственных доходов и расходов. По этой Табели государство должно было получить свыше 10 млн.. руб., т.е. в 3 с лишним раза больше, чем 12 лет назад. На содержание армии и флота шло почти 6 млн.. руб. Все было бы хорошо, если бы эти доходы действительно собирались. Так, в 1724 г. недобор составил четверть оклада.
Причиной такого положения государственных финансов было, конечно, глубокое истощение платежных сил населения. Это истощение усугублялось неурожайными годами в последний период жизни первого российского императора.
Другой причиной обеднения населения и плохого состояния его хозяйства является неуклонный рост самого податного бремени. С 1680 по 1725 г. сумма сборов с населения утроилась, и это увеличение было достигнуто не развитием народного хозяйства, основывалось не на обогащении населения, а на доведении до крайних размеров самого сбора без учета платежных способностей населения. Тяжесть подушной подати увеличивалась сохранением других повинностей, а также тем, что из ревизских сказок (списков) не исключались умершие и беглые и оставшимся приходилось за них платить.
9.4. Реформа государственного управления
Крупные преобразования были проведены Петром I в центральном и местном государственном управлении. Вначале они вызывались необходимостью упорядочить и усовершенствовать аппарат взимания налогов, затем добавилась и вторая причина — обеспечение выполнения подданными своих обязанностей, как их понимал Петр I. На его видении сущности государства оказали влияние западноевропейские мыслители и традиционное отношение русских царей к государству как к своей вотчине. Во всем следуя этой традиции, Петр отступил от нее в главном, ибо считал и себя обязанным служить Отечеству наравне с другими подданными. В то же время подданные, служа государству, служили самодержцу: военную и гражданскую присяги они приносили царю, а не Отечеству.
Петр I практически создал заново весь государственный аппарат (точнее, его новую структуру), использовав в качестве образца шведские учреждения, но приспособив их к особенностям России. В основе его действий лежало убеждение, что каждое из четырех основных сословий должны нести свои обязанности: крестьяне — возделывать пашню, торговцы и ремесленники — производить товары и торговать, духовенство — наставлять население хранить верность монарху, дворяне — нести военную и гражданскую службу
Высшим органом управления с 1711 г. стал Сенат, заменявший царя во время его отъездов из столицы и бывший высшим судебным и контрольным органом страны. Территориальный принцип построения высших органов власти времен приказов был заменен отраслевым. Отраслями управления ведали коллегии, в которых дела решались голосованием. Для управления и суда купцов и ремесленников был учрежден Главный магистрат; для управления церковными делами — Синод. Патриаршество было упразднено, и церковь превратилась в часть государственного управления.
Вся система управления сверху донизу была подвержена взяточничеству, казнокрадству и неуважению законов. Петр I вел жестокую борьбу с этим злом. С этой целью были учреждены институты фискалов во главе с обер-фискалом и прокуратуры во главе с генерал-прокурором Сената. Но усилия Петра I были почти напрасными. За взяточничество и казнокрадство перебывали под следствием и судом, понесли разные наказания почти все из наиболее видных соратников Петра I. Сибирский губернатор князь Гагарин был повешен, санкт-петербургский вице-губернатор публично подвергнут пыткам и выпорот на площади, вице-канцлер барон Шафиров снят с плахи и отправлен в ссылку, знаменитый прибыльщик Курбатов, дослужившийся до вице-губернатора, был обвинен в злоупотреблениях и умер под судом, знаменитый обер-фискал Нестеров, открывший массу чужих злоупотреблений, в том числе и князя Гагарина, сам попался на том же самом и казнен. Любимец Петра I Меншиков с 1713 г. и до смерти царя постоянно находился под следствием по разным делам, которые то и дело всплывали, на него был произведен огромный денежный начет, а сам Меншиков неоднократно бит Петром. Но ничего не менялось.
Зло взяточничества и казнокрадства неистребимо, и чем больше бюрократический аппарат, чем больше в его руках средств, чем больше государственных монополий и откупов, вообще вмешательства государства в экономику, тем больше это зло. И разрастание аппарата государственного управления при Петре I, сопровождавшееся ростом чиновничьих злоупотреблений, блестящее тому подтверждение.
Что касается местного управления, то страна была разделена на губернии, провинции и дистрикты (последние после Петра I были упразднены и восстановлены уезды) с соответствующими местными учреждениями. В реформе местного управления особенно четко видна связь петровских реформ с военными и фискальными нуждами. Впервые в 1708 г. 8 губерний было образовано для содержания каждой из них отдельной армии, а приморские губернии были обязаны содержать соответствующий флот.
Правда, в дальнейшем на местные власти в инструкциях возлагалось больше обязанностей: соблюдать царский интерес и государственную пользу, заботиться о внешней безопасности, ловить шпионов, содержать в порядке крепости, поддерживать внутренний порядок, воеводе особенно рекомендовалось зорко следить, чтобы не было гулящих людей и просителей милостыни, необходимо было следить за соблюдением прав и преимуществ, дарованных каждому сословию, особенно полагалось заботиться о крепостных крестьянах — вплоть до взятия под опеку имений беспутных помещиков; воевода должен был заботиться о материальном, умственном и нравственном благосостоянии населения, смотреть, чтобы “всякие заводы, где какие есть, в добром состоянии были содержаны”, наблюдению воеводы инструкция поручала сиротские дома, госпитали, академии и школы и даже православную веру. К этому надо добавить отдельные поручения от правительства, таким образом, местный начальник должен был быть военачальником, экономистом, ученым-архивистом, историком, должен был знать цены на хлеб, собирать любопытные исторические письма, разыскивая их по монастырям и соборам, составлять описи древним грамотам, снимать с них копии и отсылать в Сенат.
Местные начальники, отягощенные заботами прежде всего о сборе податей, за нарушения в котором им угрожали строжайшими наказаниями вплоть до лишения живота, не имели ни времени, ни сил заниматься чем-либо еще. Кроме того, у воевод не было средств на работу в духе инструкции. Более того, даже на сбор податей, на разъезды по своей территории местным начальникам денег не выделялось, жалованье и то выплачивалось нерегулярно. Да и не было в России того времени, за исключением столиц, ни сиротских домов, ни больниц, ни академий, да и школ было мало, а те, которые были, не имели ни книг, ни средств, ни учителей, ни учеников. Поэтому, естественно, вся деятельность новой администрации свелась к выполнению старых постулатов — быть простой исполнительницей указов свыше, сосредоточившись на одном — возможно быстром и тщательном собирании разных казенных платежей и повинностей с населения. Да и кадры остались прежними, грамотных людей не хватало. А огромные недоимки, несвоевременные выдачи и без того небольшого жалованья вели к дальнейшему росту взяточничества и всевозможных поборов с населения.
9.5. Экономическая политика и социальная структура общества
До Петра I промышленность и торговля в России были развиты слабо. Причиной такого положения служили вполне объективные обстоятельства — замедленное развитие сельского хозяйства (низкая урожайность, малопродуктивное животноводства) из-за трудных природно-климатических условий, растущей тяжести государственных податей, низкой плотности населения. Поэтому для удовлетворения государственных нужд в оружии, порохе, сукне московское правительство создавало свои предприятия, которых к концу XVII в. насчитывалось около 20. Уже при Алексее Михайловиче с таких заводов не брали никаких податей и приписывали к ним целые деревни для обеспечения рабочей силой. Частным лицам тогда было трудно развивать свои промыслы из-за государственных сборов и большого числа государственных откупов, монополий на самые выгодные товары, а также узости платежеспособного спроса среди широких масс населения на продукцию мануфактурной выделки (крестьяне вели в основном натуральное хозяйство).
Петр I по существу продолжил политику своих предшественников в области промышленности и торговли, но с гораздо большим размахом. Число мануфактур выросло примерно в 10 раз, составив приблизительно 200. Много энергии Петр I потратил на содействие поиску полезных ископаемых, особенно железной и медной руд, золота, серебра, на устройство горных заводов, оружейных, суконных и прочих мануфактур. Он строил заводы на государственные средства, поощрял заведение частных предприятий, вплоть до насильственных мер, передавал государственные мануфактуры в частные руки, приглашал иностранных мастеров и отправлял русских на обучение за границу и т.д. На мануфактуры отправляли бродяг, “гулящих” людей, крестьян, с 1721 г. купцы получили право покупать крестьян деревнями для работы на фабриках. И это не случайно. Свободных рабочих рук в стране было крайне мало, полностью оторвать крестьян от земли и отправить работать на завод было невозможно, так как, став рабочими, они едва ли смогли бы прокормиться на одну зарплату, если бы это явление приняло широкий размах.
В своей промышленной и торговой политике Петр I основывался на принципах меркантилизма (т.е. пользы, выгоды), которые сводились к тому, что каждый народ, чтобы не обеднеть, должен сам производить все нужное ему и больше вывозить, чем ввозить. Поэтому Петр I вводил высокие таможенные пошлины на импорт, особенно на товары, производимые в России, ограничивал деятельность в России иностранных купцов. Но это приводило к еще большей нехватке капиталов (иностранцы опасались вкладывать деньги в русские предприятия), к низкому качеству многих русских товаров, предназначенных для широкого рынка, из-за отсутствия конкуренции. Поэтому после смерти Петра I новое правительство пересмотрело торговую политику и снизило импортные пошлины.
Многие десятилетия идут споры о значении деятельности Петра I в области промышленности и торговли, о том, дала ли она толчок развитию капитализма в России или нет. Одни считают, что нет, так как крепостнические мануфактуры, да еще государственные, нельзя считать капиталистическими предприятиями. Другие полагают, указывая на большое число частных заводов, что элементы капитализма были. Ошибка заключается в том, что и те, и другие отождествляют строительство заводов и фабрик и возникновение капитализма как рыночные отношения. Капитализм, или рынок, предусматривает прежде всего развитие свободных рыночных отношений между производителями и потребителями, и особенно наличие рынка свободной рабочей силы. Ничего этого в сколько-нибудь серьезных масштабах в начале XVIII в. не было. Поддерживая отдельных заводчиков, работавших на государство, Петр I поборами и государственными монополиями разорял основную массу купцов и ремесленников, не давая им возможности накопить капитал, достаточный для заведения предприятий.
Одновременно он истощал основную массу населения — крестьян, не давая им возможности стать потребителями промышленной продукции.
При отсутствии естественных условии и нормальных предпосылок для развития промышленности и торговли экономическая политика Петра I в этом направлении неизбежно должна была носить характер искусственного подхлестывания, и после решения крупных внешнеполитических задач и исчезновения энергичного воздействия преобразователя многие из его начинании должны были прийти в упадок. Что и произошло: из петровских мануфактур к концу XVIII в. сохранилось лишь около 20. Вообще петровская эпоха осталась в истории русского купечества как подлинное лихолетье. Резкое усиление прямых налогов с купцов как наиболее состоятельной части горожан и различных казенных “служб” при таможнях, питейных сборах и т.д., насильственное сколачивание торговых компаний — вот только часть средств и способов принуждения, которые Петр I применял к купечеству с главной целью — извлечь как можно больше денег для казны.
В первой четверти XVIII в. произошло разорение именно наиболее состоятельной части русского купечества — “гостиной сотни”, после чего имена многих владельцев традиционных торговых домов исчезли из списка состоятельных людей. Грубое вмешательство государства привело к разрушению ссудного и ростовщического капитала, на основе которого на Западе и развивалась капиталистическая промышленность.
В начале XVIII в. происходит окончательное формирование дворянского сословия, которое пользовалось исключительными правами душе- и землевладения. Процесс складывания дворянства был результатом не только длительного развития служилого сословия, но и сознательной деятельности Петра I. Вместо принципа происхождения, позволявшего знатным служилым людям сразу занимать высокое положение в обществе, в армии и на гражданской службе основным принципом, определявшим положение служилого человека, становится личная выслуга, условия которой определялись законами.
Тем самым путь наверх открывался наиболее способным представителям низов общества, и принцип выслуги, продвижения по служебной лестнице за заслуги, закрепленный в Табели о рангах 1722 г., усилил дворянство за счет выходцев из других сословии. Но, с другой стороны, не это было конечной целью преобразований. Внедряя принцип личной выслуги, строго оговоренные в Табели о рангах условия повышения по лестнице чинов (важнейшим из условий была обязательность прохождения службы с рядового солдата или канцеляриста), Петр I стремился превратить довольно аморфную массу служилых “по отечеству” (по происхождению) в военно-бюрократический корпус, полностью ему подчиненный и зависимый только от него. Конечно, одновременно шло и оформление сословия дворянства как корпорации, наделенной особыми правами и привилегиями, с корпоративным сознанием, принципами и обычаями, но этот процесс находит свое завершение только к середине XVIII в., когда дворянство постепенно освобождается от обязательной службы. Петр I стремился само понятие “дворянин” как можно теснее связать с обязательной, постоянной, требующей знаний и практических навыков службой.
Петр I внушал подданным, что только тот дворянин достоин почитания, который служит. И в самом деле: все дворяне определялись в различные учреждения и полки, их дети отдавались в обязательном порядке в школы, посылались на учебу за границу, запрещалось жениться тем, кто не хотел учиться, отбирались имения утех, кто уклонялся от службы. В 1714г. был введен майорат — принцип наследования, по которому все имение доставалось старшему сыну, а остальные должны были искать источники существования на службе.
Большие изменения произошли при Петре I в положении некрепостного сельского населения, фактически было создано сословие государственных крестьян. В него вошли черносошные крестьяне Севера, ясачные крестьяне — инородцы Поволжья, однодворцы Юга. Всего — не менее 18% податного населения. Однодворцы по происхождению были служилыми людьми, но измельчавшими, владевшими, как правило, одним двором, но обладавшими правами иметь крепостных (и у некоторых они были) и не платить подати. Теперь они были “положены в тягло”, что закрывало им путь в дворянство. Принадлежность к тяглым сословиям теперь означала непривилегированность, и государственная политика была направлена на ограничение прав и возможностей, которыми обладали податные люди как лично свободные от крепостной зависимости.
Произошли изменения и в положении крепостных крестьян. Была ликвидирована разница в положении крепостных крестьян и холопов — холопы до этого времени не платили податей, теперь тоже были поверстаны в тягло. Ликвидация холопства в XVIII в. привела к усилению барщинных отработок крепостных крестьян, так как ранее именно холопы обрабатывали барские поля.
Петром I была проведена унификация социальной структуры городов, в которые были перенесены западноевропейские Городские институты: магистраты, цехи и гильдии. Имевшие на родине глубокие исторические корни, в Россию эти институты были перенесены насильно, административным путем. Посадское население было разделено на две гильдии: первую гильдию составили “первостатейные”, куда вошли верхи посада, богатые купцы, ремесленники, горожане умственных профессий, а во вторую гильдию были включены мелкие лавочники и ремесленники, которые, кроме того, были объединены в цеха по профессиональному признаку. Все остальные горожане в гильдии не вошли и подлежали поголовной проверке с целью выявления беглых крестьян.
Деление на гильдии и объединение в цеха оказались чистейшей фикцией, европейские органы городского самоуправления на российской почве превратились в органы по выколачиванию податей из горожан. Была сохранена и старая система распределения налогов по богатству, когда наиболее богатые горожане были вынуждены платить за десятки и сотни неимущих, что вело к сохранению отсталых социальных структур и тормозило развитие рыночных отношений, предпринимательства.
В целом социальная политика Петра 1 была направлена на унификацию сословной структуры общества (к сказанному следует добавить и введение штатов священнослужителей с четким распределением прав и обязанностей по Духовному регламенту), которая имела целью создание так называемого “регулярного государства” — самодержавного, военно-бюрократического и полицейского.
9.6. Значение деятельности Петра I
Петр I подходил к управлению государством и преобразованиям в нем как к строительству дома или корабля, по выражению Е. Анисимова. Возможно, и сам Петр I не возражал бы против такого образа. Корабль для него был символом организованной, рассчитанной до дюйма структуры, материального воплощения человеческой мысли, сложного движения по воле разумного человека. Корабль вполне мог быть для Петра I моделью идеального государства.
Подобные идеи были характерны для XVII в., называемого “веком рационализма”. Знаменитые философы того времени — Бэкон, Гассенди, Спиноза, Локк, Лейбниц — утверждали, что наука, опытное знание есть вернейшее средство господства человека над силами природы, что государство — это чисто человеческое установление, которое разумный человек может изменять по собственному желанию, совершенствовать в зависимости от целей, которые он перед собой ставит.
"Государство строят, как дом, утверждал Гоббс. Идея о человеческой природе государства порождала представление о том, что государство — это и есть тот идеальный инструмент преобразования общества, воспитания добродетельного подданного, т.е. идеальный инструмент, с помощью которого можно достичь “всеобщего блага”.
Для XVII—XVIII вв. характерен механицизм в подходе к обществу, человеку и природе. Выдающиеся успехи точных и естественных наук приводили к трактовке общественной жизни как процесса, близкого к механическому. Учение Декарта о всеобщей математике — единственно достоверной и лишенной мистики отрасли знания — было очень распространено: образы некоей машины, действующей по точным законам механики, точного часового механизма для объяснения человека и общества были самыми популярными среди государствоведов, политиков, ученых XVII — начала XVIII вв.
Эти идеи с разной степенью упрощения ходили по Европе, были известны в России. Несомненно, определенное влияние они оказали и на Петра I. Он был лично знаком с Лейбницем, хорошо знал труды Гроция и Пуфендорфа, книгу которого “О должности человека и гражданина” приказал перевести на русский язык.
Этот механистический подход к человеку, государству и обществу, к сожалению, в явной или неявной форме распространен и по настоящее время. Дискуссии о том, стихийно или продуманно, по плану, действовал Петр I, упреки в том, что нередко он действовал бессистемно, без предварительно продуманной всесторонней программы преобразований, основаны скорее всего на не до конца осознанном убеждении, что такую программу составить все-таки можно и если хорошо ее разработать и постараться, то можно и осуществить. Но история не знает таких примеров. Человек и общество — это очень сложные самоорганизующиеся системы. Общество состоит из людей с разнообразными, часто разнонаправленными интересами, человек в своем поведении нередко руководствуется чувствами, а не соображениями разума. Примирить противоречивые интересы, объединить людей с совершенно разными потребностями, предусмотреть и просчитать всевозможные природные, экономические, общественные и прочие последствия непосильно даже самому гениальному человеку.
Петр I действовал по ситуации, активно и действенно откликаясь на те или иные события. К примеру, готовясь к войне со Швецией, он реорганизует армию по европейским образцам и на основе опыта, накопленного в самой России. Для ведения войны требовалось много денег, оружия, снаряжения, а потому начинаются лихорадочные поиски источников денег, изобретаются подати, подстегивается промышленность в ущерб будущему народа (а иначе зачем разорять основу государства и общества — крестьян, купцов и ремесленников). Для Петра I благо Отчизны, которой он так ревностно служил, и его собственные интересы как самодержца — одно и то же, но понимание народом своего блага было другим. Не благоденствие народа было главной целью Петра I. Он много раз говорил и предписывал беречь крепостных крестьян, заботиться о них, но интересовали царя не сами по себе крестьяне, их благосостояние, а исправное несение ими податей и других повинностей ради главного дела его жизни — армии и флота, Санкт-Петербурга. Результат известен — вконец обнищавшие крестьяне, разоренные купцы и ремесленники. И даже когда в конце своего царствования Петр I начинает готовить реформы, стремится проводить их продуманно, поставив четкую цель и сформулировав программу (указ, регламент), а затем берется осуществлять, то из его благих порывов мало что получается, и еще ярче проявляется утопизм его намерений все предусмотреть.
Утопических мечтаний полны и предписания Петра I о развитии школ, науки, искусства, средств на которые выделялось мало, поскольку все забирали война и постоянно растущий бюрократический аппарат. (И как все это похоже на громадье наших планов в советский период.) Для Петра I характерна страсть к регламентам, уставам: к примеру, помимо регламентов по отдельным отраслям государственного управления, он составил Генеральный регламент, а положения Воинского устава распространялись и на гражданскую жизнь. Петр I стремился вогнать живую жизнь в гранитные русла предписаний, но поток жизни не подчинялся ему. Сколько он ни предписывал не брать взяток, сколько ни грозил страшными наказаниями, бил и казнил — все продолжали брать взятки, воровать, увиливать от службы и учебы, потому что сам же Петр I создал идеальную среду для распространения этого зла, образовав гигантский бюрократический аппарат, установив государственный контроль над экономикой и всеми сферами российской жизни. Точнее, сама логика развития Российского государства и общества в течение XV — начала XVIII вв. привела к такому положению, и Петр I не мог и не пытался свернуть с пути, проложенного предшественниками. Если внимательнее проанализировать сущность процессов, протекавших в государственной, социальной и экономической сферах России в XVI — начале XVIII вв.. то становится очевидно, что произошедшие изменения носят больше количественный, чем качественный характер.