25.1. Иллюзии и коммунистические перспективы
25.2. Экономические реформы и их результаты
25.3. Политическое устройство советского общества
Анализ развития страны в 60—80-е годы представляет немалую сложность. Это один из наиболее противоречивых периодов в истории Отечества, насыщенный драматическими событиями, которые повлияли и на российскую и на мировую историю.
Правомерно выделить крупные этапы, в рамках которых складывались принципы, подходы и методы исторических исследований. С начала 60-х годов, особенно после принятия XXII съездом партии третьей Программы КПСС, историки приступили к анализу событий через призму коммунистического строительства. Условные грани этого этапа пролегают от начала 60-х до середины 70-х годов. В эти годы вышли монографии Л.С. Гапоненко, Ф.Г. Кротова, Л.В. Фокина, О.И. Шкаратан, С.Л. Сенявского и других исследователей. Упрощенные представления о перспективах коммунистического будущего усиленно культивировались в сознании советских людей, не миновали они и исторические исследования.
С приходом в теорию понятия развитого социализма уже к середине 70-х годов появились исследования, где исторический процесс рассматривался через концепцию развитого социалистического общества. С середины 70-х до середины 80-х годов концепция зрелого социализма являлась приоритетной. Исследователи обратились к проблемам сущности, критериев зрелости советского общества. Чрезмерная оптимизация оценок зрелости обусловила искажение реальности.
Третий период, в рамках которого начинает формироваться новое видение проблем современного общественного развития, следует отнести к концу 80-х — началу 90-х годов. Преодоление устоявшихся схем исторических исследований, ломка стереотипов открыли широкие перспективы перед исследователями.
25.1. Иллюзии и коммунистические перспективы
На рубеже 50—60-х годов разворачивается поиск путей усовершенствования советского общества. Смелый, эмоциональный и импульсивный человек, Н.С. Хрущев пытается исправить деформации, допущенные в период правления Сталина. Он выступил с развенчанием культа личности Сталина, реабилитировал жертвы большевистского террора и начал поиски пути к осуществлению технического прогресса, совершенствованию управления экономикой.
Партийный и государственный аппарат поддержал Хрущева, деятельно создавал ему соответствующий престиж, пропагандируя идею построения коммунизма в СССР. Внеочередной XXI съезд КПСС в феврале 1959 г. констатировал, что социализм одержал в нашей стране полную и окончательную победу. Этот гипертрофированный вывод повлиял на прогнозирование перспектив развития страны. Помыслы о построении коммунистического общества в СССР органично вытекали из идей предшественников. Принципиально нового в развитие коммунистической теории привнесено не было. Сама идея получила конкретизацию, была облечена в Программу коммунистического строительства, на реализацию которой отводилось 20 лет. В октябре 1961 г. XXII съезд партии утвердил эту программу и провозгласил в качестве высшей цели построение коммунистического общества. Построение коммунизма предполагало создание прочной материально-технической базы, формирование коммунистических общественных отношений, воспитание человека нового типа.
Новая экономическая ситуация определялась начавшейся в стране научно-технической революцией. Овладение ядерной энергией, первые шаги по освоению космоса, автоматизация производств и развитие науки придавали Программе коммунистического строительства особый колорит, подпитывали иллюзию скорого достижения коммунистического идеала.
В конце 50-х — первой половине 60-х годов наблюдается подъем социальной активности населения. Люди с интересом и энтузиазмом принимают планы коммунистического строительства. Ростки нового, коммунистического, как тогда говорили, появляются в трудовых коллективах, множатся и тиражируются. Ярким проявлением этого стали бригады коммунистического труда, которые стремились повысить производительность, экономить энергию и ресурсы. Демонстрируя доверие к товарищам, рабочие снимали замки с кабинок и ящиков, где хранились вещи и инструменты. В отдельных бригадах практиковали получение зарплаты без кассира и т.д. Вместе с тем уже к середине 60-х годов в стране сложились серьезные противоречия. Главным из них стало снижение производства. Если основные производственные фонды страны в 1959— 1965 гг. увеличились примерно в 2 раза, то объем промышленной продукции вырос только на 84%. Снижение фондоотдачи постепенно превращается в хроническую проблему отечественного производства. Общие темпы развития страны также последовательно и резко падали. Если за годы восьмой (1966—1970 гг.) пятилетки национальный доход государства вырос на 41%, девятой (1971— 1975 гг.) — на 28, десятой (1976—1980 гг.) — на 21, то одиннадцатой (1981-1985 гг.) - только на 16,5%.
Преимущественно экстенсивный путь развития народного хозяйства обусловил расширение производственных площадей, увеличение численности занятых в промышленном производстве рабочих. Вторая по численности населения держава мира постоянно испытывала нехватку свободных рабочих рук. Хозяйственная модель СССР приобретала ярко выраженный характер затратной экономики. Лучшим пятилетием был период 1966—1970 гг. Экономисты называли восьмую пятилетку “золотой”, которая была последним всплеском коммунистической эйфории и иллюзии.
Уже в 70-е годы поиски теоретической мысли были направлены на оправдание просчетов в коммунистическом строительстве. Если поначалу появлялись робкие упреки в адрес авторов Программы коммунистического строительства, то со временем теоретические изыскания привели к оформлению новой парадигмы — концепции развитого социализма.
Сама концепция зрелого социалистического общества была призвана всколыхнуть сознание, реанимировать былой энтузиазм населения, поддержать тонус развития общества, ничего не меняя в нем существенно. По мере нарастания трудностей в экономической сфере руководство страны искало выход из тупика на пути усиления массово-политической работы. В течение 1977—1979 гг. ЦК партии принял ряд постановлений, ориентированных на повышение роли политической пропаганды, усиление идеологической работы. На предприятиях стали регулярно проводиться единые политдни, ленинские пятницы, вечера вопросов и ответов. Если к этому добавить средства массовой пропаганды, то станет понятен огромный информационный вал, обрушившийся на общество. Мировоззрение населения складывалось не только под воздействием пропаганды, но и под влиянием конкретных условий социально-экономического развития страны, которые определяли уровень жизни и быта людей. Концепция развитого социализма абсолютизировала гармонию общества как стирание социальных различий. Уравнительные тенденции проявлялись в том, что шли спонтанный рост и выравнивание заработной платы. Нарушение принципа распределения по труду привело к потере материальной заинтересованности работников, порождало социальное иждивенчество. В то же время платежеспособный спрос населения опережал производство товаров и услуг. В связи с этим на руках у населения быстро увеличивался остаток неизрасходованных денег. Сумма вкладов в Сбербанке увеличилась в девятой пятилетке в 2,6 раза по сравнению с ростом продажи товаров народного потребления, а в десятой пятилетке — в 3 раза.
К началу 80-х годов страна “развитого социализма” оказалась на 35-м месте в мире по продолжительности жизни. Почти 50 стран имели более низкую детскую смертность, чем СССР. В середине 80-х годов техническое развитие экономики СССР было не выше уровня развитых стран середины 70-х годов. Технологическое отставание продолжало нарастать. В этой тревожной ситуации распространялись настроение самодовольства, стремление приукрасить действительность. И хотя банкротство идеологов коммунистического, а позже и зрелого социалистического общества было полным, елейное славословие в адрес Л.И. Брежнева только усиливалось. Парадные и звонкие фразы значительно расходились с реалиями жизни. Косность, бюрократизм становились все более нетерпимыми во всех сферах общественной и государственной жизни. Наступило время для формирования новых парадигм. Ушло в прошлое упрощенное представление о светлом будущем человечества. Потерпела неудачу господствовавшая экономическая теория, на основе которой не удалось с достаточной степенью надежности предвидеть будущее.
25.2. Экономические реформы и их результаты
В конце 50-х годов руководство страны убедилось в том, что существовавшая система управления хозяйством далека от оптимальной. Начинается череда реорганизаций планирования и управления. Следует заметить, что многочисленные новации строились по принципу демократического централизма, сформулированному еще в 1918 г. В.И. Лениным. Этот принцип постепенно утрачивал свою универсальность. К началу 60-х годов, когда перестали действовать чрезвычайные факторы управления народным хозяйством, сложившиеся в 30-е годы, в полную силу проявилась ограниченность возможностей хозяйственного механизма с жесткой централизацией и плановым началом. Подтверждением тому была предпринятая в 1957 г. попытка децентрализовать руководство промышленностью путем перехода от отраслевого к территориальному управлению. Дело свелось к перетряске бюрократических структур. Центр тяжести в управлении переносился из столицы на места, где создавались территориальные органы управления — совнархозы. Уровень обобществления производства, его централизации и планового начала по-прежнему оставался незыблемым. Реформа, имевшая косметический характер, не придала динамизма развитию экономики.
Неудачи экономических новаций были отнесены на счет волюнтаризма и некомпетентности правительства Н.С. Хрущева. Новое руководство, пришедшее к власти в октябре 1964 г., провозгласило курс на стабилизацию экономики, приоритет научных методов управления.
Экономической реформе 1965 г. предшествовала широкая дискуссия ученых, хозяйственников, рабочих. В общественное сознание проникали убеждения, ранее считавшиеся чуждыми советской идеологии. Признавалось, что товарно-денежные отношения присущи социалистическому способу производства, закон стоимости действует в различных общественных формациях, а плановые органы должны создать оптимальные условия для работы предприятий.
Реформа 1965 г. на первый план выдвигала экономические методы управления. Это не означало отказа от административной экономики. Администрация получала рычаги воздействия на производство посредством использования интересов трудовых коллективов. Предприятию спускались сверху лишь пять показателей: реализация продукции, ассортимент основных изделий, фонд заработной платы, прибыль и рентабельность. В течение 1965— 1967 гг. были повышены цены на промышленную и сельскохозяйственную продукцию, увеличилась прибыль производителей, было проведено выравнивание уровней рентабельности отдельных отраслей. Но дальше реформа не пошла. Воссозданные в 1965 г. отраслевые министерства быстро подмяли появившуюся самостоятельность предприятий и восстановили всеобъемлющий контроль над трудовыми коллективами. Административная экономика обнаружила удивительную устойчивость и невосприимчивость к переменам. Она не допускала радикальных преобразований в хозяйственном механизме, стремилась сохранить любой ценой отношения собственности.
Основой экономической модели выступала так называемая общественная собственность на средства производства в форме общенародной, кооперативной, муниципальной собственности. Наличие частной собственности на средства производства и рыночные отношения в их цивилизованном понимании отвергались. Вопреки здравому смыслу успешное развитие советской экономики предполагало сближение, а в перспективе слияние всех форм в единую общенародную собственность.
Административные методы деформировали саму модель социалистического производства. Собственность, именуемая общенародной, на практике являлась собственностью номенклатуры. Рабочие были отчуждены от средств производства и процессов распределения. Не случайно в рабочей среде сформировалось отношение к общественной собственности как к ничейной, казенной. В итоге реформа 1965 г. оказалась также по преимуществу косметической.
Работа по совершенствованию хозяйственного механизма и в дальнейшем строилась в рамках традиционных представлений политэкономии социализма. В 1973 г. предпринимается новый шаг по совершенствованию управления промышленностью. С этой целью создаются крупные промышленные объединения, которые должны были расширить возможности производства на основе его концентрации и специализации. На волне укрупнения производственных единиц сформировались целые территориально-производственные комплексы (ТПК), такие, как Западно-Сибирский нефтегазовый. Саянский, Канско-Ачинский, Экибастузский и др.
На формирование крупных промышленных узлов уходило по два-три пятилетия. Во время создания территориально-промышленных комплексов они становились поглотителями крупных финансовых и материальных ресурсов. Положение в ТПК служило экономическим барометром. Масштабное хозяйство оказывалось неразворотливым, слабовосприимчивым к научно-техническим новшествам. В итоге даже новейшие технические решения успевали устареть с момента проектирования до пуска производств. Концепция развития масштабных производств, поглощения ими мелких предприятий выглядела оригинально на фоне мирового сообщества. Так, в США количество относительно мелких фирм с числом занятых до 500 человек возросло с 5 млн. в середине 60-х годов до 15 млн. в начале 80-х годов.
Советская гигантомания была присуща и сельскому хозяйству. Считалось, что чем крупнее хозяйство, тем оно должно быть рентабельнее. К 1960 г. на селе в результате укрупнения осталось 50 тыс. колхозов и совхозов вместо 130 тыс. в 1950 г. Единоличных хозяйств в деревне не осталось вообще. В 60—80-е годы на одно хозяйство (колхоз, совхоз) приходилось в среднем 500 работающих и 15 тыс. га земли. Такой сверхконцентрации не знали развитые страны мира. Гигантомания в сельскохозяйственном производстве оказалась невыгодной с экономической точки зрения. Наше сельское хозяйство в середине 80-х годов производило на 15% меньше продукции, чем сельское хозяйство США, но зато потребляло энергии в 3,5 раза больше.
Против здравого смысла был и погектарный принцип планирования. Погектарная разверстка посевов доводилась республике, области, району, хозяйству. В 70—80-е годы стали практиковаться крупные программы, напоминавшие рекламную кампанию. По мере ухудшения снабжения населения продуктами питания была разработана и в 1982 г. с шумом одобрена Продовольственная программа, которая намечала развитие сельского хозяйства до 1990 г. Предусматривалось, что в 1981—1985 гг. сбор зерна возрастет до 238—243 млн. т, но в действительности он составил только 180 млн. т.
На протяжении 60—80-х годов не существовало последовательной политики в отношении личного подсобного хозяйства сельских жителей. Если в начале 60-х годов развитие подсобного хозяйства сдерживалось, то после середины 60-х годов хозяйства перестали снабжать кормами, малой техникой. В результате доля личных подсобных хозяйств в общей товарной продукции сельского хозяйства в 1985 г. снизилась до 10%, а в 1960 г. достигала 15%. Число колхозных рынков сократилось с 7,5 тыс. в 1970 г. до 6 тыс. в 1985 г.
Экономические реформы 60—70-х годов не устранили главных парадоксов директивного планирования и управления. Несмотря на возраставшие капиталовложения в промышленность и сельское хозяйство, обострялся дефицит товаров и продуктов питания. Нарушался один из главных принципов экономики — равновесие, который предполагает соответствие спроса и предложения, доходов и расходов населения. Дефицит привел к повсеместному введению талонной, или карточной, системы распределения. По талонам получали автомобили, мотоциклы, телевизоры, стиральные машины, модную и престижную одежду, импортную обувь и т.д. Все реже встречались в свободной продаже мясные продукты, сливочное масло, конфеты. Становилось очевидным, что плановая экономика окончательно разладилась, ее резервы исчерпаны, а косметические реформы уже не приносят ощутимого эффекта.
25.3. Политическое устройство советского общества
Совершенство политического устройства советского общества представлялось настолько абсолютным, что не могло подвергаться и малейшему сомнению. Если экономический механизм претерпел хоть незначительные изменения, реагируя на экономическую ситуацию, то политический механизм, напротив, отличался стабильностью, основанной на догматах.политической культуры и мышления.
Находясь длительное время в неизменном состоянии, политический механизм практически не развивался, законсервировав сложившиеся в прошлом отношения партии как политического лидера и Советов, считавшихся политической основой государственной власти и народа.
Исторически сложившаяся однопартийная система в стране постоянно поддерживалась идеей поступательного повышения руководящей роли КПСС в советском обществе. Конституция 1977 г. законодательно закрепила эту идею. Шестая статья Основного Закона государства стала логическим завершением формировавшихся длительное время взаимоотношений партии и народа. В середине 80-х годов в партии состояли каждый десятый взрослый и каждый девятый работающий гражданин страны, примерно каждый пятый инженер и техник, каждый четвертый специалист сельского хозяйства, каждый шестой учитель и врач, 70% докторов наук, 52% кандидатов наук, более половины писателей, треть композиторов. Общая численность членов партии составляла почти 20 млн.. человек. Однако реальной силой по расстановке кадров и общему управлению была наделена партийная элита союзного, республиканского и местного уровня. Именно партийный аппарат сконцентрировал властные функции. В 70—80-е годы главной заботой партийной элиты являлось укрепление своих позиций. Это привело к неоправданной концентрации руководящих функций в системе партийных органов.
Экономическую, социальную, национальную политику партийная элита проводила прежде всего через Советы народных депутатов, именуемые органами народовластия. Советы, составляя основу государственности, являлись главной доступной организацией, позволяющей участвовать в управлении государственными и общественными делами. Советы депутатов трудящихся изначально создавались как органы управления и контроля. Они должны были органично сочетать в себе черты государственной и общественной организации. Только в этом случае можно было соблюсти демократизм советской организации, широко поставить народное самоуправление.
Осуществление власти в форме Советов первоначально раскрывало хорошие перспективы участия рабочих в управлении государственными делами: выдвижение кандидатов в депутаты на предприятиях, участие в подготовке и проведении выборов в Советы всех ступеней, выработке и осуществлении государственной политики. Опыт развития государственности свидетельствует о том, что произошли серьезные деформации советской организации. Постепенно были искажены важные принципы формирования Советов, определяющие их характер и степень демократизма. Непререкаемыми стали права и прерогативы партийно-советских органов по определению сроков выборов, состава избирательных комиссий, по подбору кандидатов в депутаты, проведению собраний в коллективах, на которых осуществлялось “выдвижение народных избранников”. Именно аппарат осуществлял подбор кандидатур в областные, городские, районные избирательные комиссии, проводил собрания по выдвижению кандидатов в состав комиссий, обнародовал итоги выборов через средства информации. Отделы организационной работы обкомов, горкомов, райкомов партии и горрайисполкомов занимались непосредственно подбором кандидатур претендентов на депутатские мандаты. Здесь закладывались основные формальные требования, которым должен был отвечать будущий депутат: пол, возраст, партийность, социальное положение. После аппаратного согласования каждой кандидатуры начинался завершающий этап предвыборной кампании — проведение собраний в трудовых коллективах по “выдвижению” кандидатов в депутаты и их регистрация. Следовавшие за этим безальтернативные выборы гарантировали кандидатам полный успех. Этот отлаженный механизм действовал без сбоев на протяжении 60-х — первой половины 80-х годов.
Партийно-государственная элита умело использовала в корыстных интересах идею авангардной роли рабочего класса в обществе. Широкое участие в управлении государством на протяжении всей истории советского общества провозглашалось главным завоеванием народа, бесспорным преимуществом советской демократии перед демократиями западного образца. С этой целью неизменно контролировалось рабочее представительство в Советах. Так, в депутатском корпусе Верховного Совета страны в 1966 г. рабочие составляли 26,6%, в 1970 г. - 31,7, в 1974 г. - 32,8, в 1979 г. -34,8% общего состава. Представители высших политических инстанций, руководства министерств, генералитета, партийные, профсоюзные, комсомольские функционеры в силу своего постоянного большинства имели преимущественное право решать все ключевые вопросы социально-экономического и политического развития общества. Сам высший орган государственной власти страны носил несколько номинальный характер. В течение 60-х — первой половины 80-х годов он работал в среднем около 7 дней в году. Времени на дебаты не отводилось. Заготовленные проекты решений принимались с ходу и становились законами для миллионов граждан страны.
На высшем уровне государственной власти — в Верховном Совете — воедино сливалась власть партийного и государственного аппарата в лице узкого круга номенклатурных работников. Практически одни и те же люди олицетворяли советскую и партийную власть. Если к этому добавить административных работников разных рангов от министров до директоров предприятий, то круг оформленной административно-командной системы замыкается.
Общество, пропитанное страхом прошлых массовых политических репрессий, длительное время находилось в оцепенении, не допуская даже мысли о степени деформации советской организации. Сами принципы “свободного” волеизъявления народа поражали весь цивилизованный мир. Отказ от участия в голосовании расценивался как выпад против существующего строя. Зарубежные исследователи иронически замечали, что участие в выборах 99,9% всех избирателей и голосование “за” 99,9% возможно только в условиях советской демократии. Данные итоги выборов — закономерный результат существовавшей практики формирования органов государственной власти в центре и на местах.
Участие трудящихся в работе Советов всех рангов являлось определенной школой навыков управления. В этом смысле местные Советы как органы государственной власти в административно-территориальных единицах играли особую роль. Считалось, что областные, городские, районные, поселковые Советы олицетворяют государственную власть на местах, осуществляют законодательную деятельность местного масштаба, руководят процессами социально-экономического развития районов. Реально местным Советам подчинялась лишь местная промышленность. В Сибири это проявлялось особенно рельефно, так как производственные комплексы и крупные предприятия имели республиканское или союзное подчинение. Местные Советы имели незначительные бюджетные средства, сами зависели от финансовых подачек. Невелика была их роль и в политической жизни. Основные векторы политической власти на местах сходились в областных, городских, районных комитетах КПСС. Партийные работники присвоили главные распорядительные функции. Местные Советы оказались в полной зависимости от партийных органов.
Выражением полновластия советского народа и одной из гарантий этого полновластия считалось право отзыва депутата избирателями. Для отзыва депутата могло быть выдвинуто два главных основания: 1) если он не оправдывает доверия своих избирателей;
2) если он совершил действия, недостойные высокого звания депутата. Однако реализовать право отзыва депутата по первой наиболее основательной причине избирателям было очень сложно. В этом случае вопрос об отзыве должен был рассматриваться на собраниях избирателей на предприятиях и по месту жительства. Депутат лишался своего мандата в том случае, если за отзыв голосовало большинство избирателей округа.
Таким образом, за четверть века командно-бюрократическая система безраздельно осуществляла свое политическое господство. На протяжении длительного времени безнравственно эксплуатировалась идея авангардной роли рабочего класса в советском обществе. Провозглашая рабочий класс ведущей политической силой, партийно-советский аппарат поставил абсолютное большинство рабочих вне политики.
Ленинская доктрина нового государственного устройства России предусматривала эволюционный переход от диктатуры пролетариата к бесклассовому обществу с полным самоуправлением народа.
Партийно-государственный аппарат долгие годы рассматривал народное самоуправление как некую перспективную, а не насущную проблему дня. Документы партийных съездов свидетельствуют о декларативно-прагматичном подходе номенклатуры к самоуправлению трудящихся. Иначе и не могло быть в условиях тоталитарной системы. Административное управление и ростки самоуправления неизбежно должны были вступить в противоречие.
25.4. Международное положение и внешняя политика
Внешнеполитический курс государства является логическим продолжением его внутренней политики. Противоречия и сложность социально-экономического развития неизбежно отражаются на выборе международных приоритетов, международном положении и внешнеполитической линии.
Внешняя политика Советского государства базировалась на концептуально неизменных установках. Во-первых, считалось, что современная эпоха — это эпоха перехода человечества от капитализма к социализму. Международная обстановка характеризовалась как благоприятная для укрепления стран социалистического содружества и последовательного увядания капиталистических держав. Во-вторых, вся внешнеполитическая деятельность СССР рассматривалась как бескомпромиссная борьба за сохранение и укрепление всеобщего мира, предотвращение империалистической агрессии со стороны США и других стран НАТО.
Политика сдерживания потенциальной агрессии осуществлялась за счет роста военного потенциала Советского Союза и стран — участниц Варшавского Договора. Со своей стороны США, члены НАТО именовали СССР империей зла. Холодная война, превратившая союзников в противников, продолжалась с прежним упорством, противостояние усиливалось. В 1966 г. СССР возобновил договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи с Монголией. В 1967 г. были продлены договоры с Болгарией и Венгрией, в 1970 г. — с Румынией и Чехословакией. Эти договоры обязывали стороны оказывать друг другу всестороннюю помощь, включая военную, в случае нападения агрессора. И подобные соглашения были не беспочвенны.
Вера в превосходство своих вооруженных сил долгое время гипнотизировала руководителей США. Эксперты сопоставляли количество и силу ядерного потенциала СССР и США. Западного обывателя запугивали советской военной угрозой, в лице советских людей преподносился образ врага. К началу 1960 г. было запрограммировано 20 тыс. целей на территории нашей страны, которые должны были подвергнуться атомному уничтожению. Эксперты Пентагона даже вычислили, что для подавления воли русских в первые полчаса войны необходимо вывести из строя 65 млн. человек. Советский Союз сконцентрировал на военном аспекте огромные средства, для того чтобы добиться стратегического паритета с США. Это был ответ на откровенный вызов.
Локальные столкновения интересов двух сверхдержав случались нередко. Отдельные из них, как, например, Карибский кризис, грозили перерасти в войну С начала 1962 г. США оказывали давление на Республику Куба, а затем склонили к этому другие американские государства, включая разрыв латиноамериканскими странами дипломатических отношений с ней и прекращение торговли. В октябре 1962 г. президент США Д.Кеннеди отдал приказ военно-морскому флоту перехватывать все суда, следовавшие на Кубу. Вооруженные силы США были приведены в боевую готовность. В ответ в боевую готовность были приведены Вооруженные Силы СССР. К счастью, до вооруженного столкновения дело не дошло, конфликт удалось погасить.
С 1965 г. США развязали вооруженную интервенцию против Демократической Республики Вьетнам. Советский Союз оказывал существенную помощь и поддержку вьетнамцам. Помощь была военной, политической, дипломатической. В январе 1973 г. в Париже было подписано соглашение о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме. Локальные конфликты СССР и США случались нередко, но главной ареной противоборства являлась восточно-европейская зона. Проблем здесь было много. Одна из важнейших — проблема границ, отношений ГДР и ФРГ. Страны — члены СЭВ, развивая сотрудничество, объективно тяготели к корпоративности, что проявлялось в экономике и политике. Десятилетиями однопартийная система оберегала себя, ограждала от любого воздействия извне, стремилась сохранить единство коммунистического движения. Коммунистические режимы, утвердившиеся в странах Восточной Европы, во многом зависели от КПСС, стремились во всем подражать ей. Общий паралич коммунистического режима проявился в 80-е годы, но и раньше симптомы этой болезни обнаруживались в государствах восточного блока. Чехословацкие события 1968 г. потрясли весь мир. Антиправительственные выступления народа вылились в массовые митинги недовольства. Вскоре это движение приобрело ярко выраженный антикоммунистический характер. Драматизм ситуации усугублялся тем, что именно в Чехословакии (в Карповых Варах) в апреле 1967 г. прошла конференция коммунистических и рабочих партий, лейтмотивом которой было сплочение рядов братских партий и стран. События в Чехословакии совпали с крупными юбилеями и празднествами коммунистов: 150-летие со дня рождения К. Маркса, 50-летие Октября, начиналась подготовка к празднованию 100-летия со дня рождения Ленина. Поэтому события в Чехословакии вызвали незамедлительную реакцию со стороны Советского Союза и стран Варшавского Договора. Пражская крамола была решительно подавлена военной силой. В августе 1968 г. в Чехословакию были введены войска пяти государств общей численностью 500 тыс. человек. Руководители страны А. Дубчек, Черник и К. Биляк вызваны для объяснений в Москву. В апреле 1969 г. было избрано новое руководство во главе с Г. Гусаком, которое постаралось ликвидировать последствия антикоммунистического выступления.
Восточно-европейский регион продолжал распадаться. Эти симптомы проявлялись в первую очередь в экономической сфере. В 50-е годы страны СЭВ обеспечивали ежегодно прирост своего совокупного национального дохода на 9,5%, в 60-е годы — на 6,7, в 70-е годы — на 4,5, а в 80-е годы — менее чем на 2%. Положение к середине 80-х годов можно характеризовать как кризисное.
Эпицентром кризиса стала Польша, где на рубеже 80-х годов возникло массовое общественное движение “Солидарность”, объединявшее к концу 1981 г. до 10 млн. человек. Официальная Москва восприняла это движение как угрозу социализму, последовал нажим на Э. Герека, но позиции Польской объединенной рабочей партии были ослаблены. Профсоюзы овладели ситуацией, проводили забастовки, митинги. Популярность лидера “Солидарности” Л. Валенсы была ошеломляющей. Опыт, который использовал Советский Союз в подавлении антикоммунистических движений в Венгрии, Чехословакии, для Польши был явно не пригоден. Международные последствия военного вмешательства в дела Польши сдерживали СССР от столь рискованного шага. Внутренних сил для разгрома “Солидарности” просто не существовало. В Польше начались ликвидация плановой системы, отстранение коммунистов от руководства. Съезд “Солидарности” обратился к народам Восточной Европы (Албании, Болгарии, Венгрии, Румынии, Чехословакии, ГДР) и объявил главную цель своей борьбы — улучшение условий жизни всех рабочих.
Десять лет понадобилось польскому народу, чтобы ликвидировать партийную диктатуру Венграм удалось за десять месяцев добиться того, чтобы ушла в небытие правящая марксистско-ленинская партия. Восточные немцы за десять недель свергли режим Э. Хоннекера. Десять часов понадобилось румынам, чтобы ликвидировать команду Н. Чаушеску. Эта ошеломляющая прогрессия свидетельствует о том, что народы Восточной Европы только поджидали начала цепной реакции, которая завершилась падением коммунистических режимов. Международное положение СССР резко ослабло, внешнеполитический курс КПСС в отношении восточно-европейского региона оказался проигрышным.
25.5. Симптомы кризиса
Экстенсивная экономика оказалась не в состоянии обеспечить быстрый подъем благосостояния населения страны. Основным источником доходов являлась заработная плата. На предприятиях Российской Федерации она возрастала на 5 руб. ежегодно. Если в 1960 г. среднемесячная заработная плата составляла 89,9 руб., то в 1984 г. — 211,9 руб. Но при такой зарплате уже в 70-е годы проявился дисбаланс между денежными доходами населения и товарными ресурсами.
Следует особо отметить, что в 70-е годы уровень жизни людей повысился по сравнению с послевоенным периодом. В личном пользовании появились автомобили, мотоциклы, в обиходе стали чаще использоваться стиральные машины, холодильники, телевизоры. Но по сравнению с развитыми странами обеспеченность населения бытовой техникой была низкой. В начале 70-х годов на 1 тыс. жителей у нас приходилось 106 стиральных машин, тогда как в Англии — 450, в ФРГ — 360, во Франции — 320.
В 70-е годы складываются благоприятные обстоятельства для активной внешнеэкономической деятельности. Несмотря на существование Совета Экономической Взаимопомощи, внешняя торговля страны развивалась вяло. В 1970 г. внешнеторговый оборот составлял всего 8% по отношению к национальному доходу СССР, или около 4% валового национального продукта (в США этот показатель превышал 8%, в Японии составлял 18%, во Франции — 26, в Англии — 32, в ФРГ — 38%). На мировом рынке конкурентоспособными оказались наши нефть и газ. К середине 80-х годов доля внешнеторгового оборота достигла 15% валового национального продукта. Настораживало то, что экспорт рос за счет расширения продажи энергоносителей: нефти, газа, а импортировали прежде всего зерно, потребительские товары. Внешнеэкономическая активность страны превращалась в распродажу невоспроизводимых природных богатств, осуществляемую с целью поддержания достигнутого уровня потребления.
Длительная изоляция от западного мира, ориентация отечественной промышленности на страны социалистического содружества привели страну к технологическому кризису. Низкое качество российской техники делало ее неконкурентоспособной. Только 20% производившихся у нас автомобилей соответствовали мировым стандартам качества, остальные по своим техническим характеристикам оказывались неконкурентоспособными на мировом рынке и продавались там на 50% дешевле, чем аналогичные модели зарубежных фирм. Автомобиль “Лада” — одна из ведущих статей нашего машинотехнического экспорта — в ФРГ среди 73 эксплуатируемых марок автомашин занимал по качеству последнее место. Обострялись и внутриэкономические проблемы, среди них главная — нехватка продуктов питания. Если в ГДР в 1987 г. потребляли 96 кг мяса на человека, в Чехословакии — 86, в Венгрии — 77 кг, то в СССР этот показатель не приближался и к 70 кг. Душевое потребление мяса и мясопродуктов в 1984 г. в 6 из 11 областей и краев Сибири было ниже среднереспубликанского уровня. Уровень потребления молочных продуктов, особенно в Восточной Сибири, был ниже рекомендованных норм питания. Страна вступала в полосу демографического кризиса. Уже в 60-е годы наметилось, а в дальнейшем проявилось сокращение продолжительности жизни населения. К середине 80-х годов в значительной мере была завершена переселенческая урбанизация и доведена до минимума численность занятых в домашнем хозяйстве. Страна столкнулась с проблемой роста численности трудоспособного населения. Это позволяет говорить о том, что демографические ресурсы общества оказались практически исчерпаны. Экстенсивная экономика изживала себя и с этой точки зрения.
Не менее сложной была проблема жилищная. В начале 60-х годов правительство взяло курс на развитие жилищного строительства. В кабинетах власти начинали понимать, что без удовлетворения элементарных потребностей в жилье немыслимо масштабное воспроизводство рабочей силы. По объемам жилищного строительства наша страна вышла на первое место в мире. В расчете на 1 тыс. человек строилось квартир больше, чем в США, Франции, Англии и Италии, в 2 раза, правда, без учета качества и комфортности. В целом по РСФСР в середине 80-х годов 80% городского населения проживали в отдельных квартирах, 15% оставались в коммуналках, 13% имели неблагоустроенное жилье. И хотя квартиры строились, список очередников на получение жилья в коллективах не сокращался.
Уровень цивилизованности общества во многом определяется степенью развития сферы обслуживания. В 60—80-е годы объем предоставляемых услуг и культура обслуживания в стране серьезно отставали от уровня развитых государств. Не хватало парикмахерских, прачечных, бань, ателье по ремонту бытовой техники.
Нарастание кризисных явлений во внутренней и внешней политике вело страну к неотвратимой гибели. Требовалось переосмысление главных постулатов экономической теории и практики. Общество все острее испытывало дефицит демократизма. Симптомы явного кризиса экономики, общественных отношений, культуры вынуждали административную систему лавировать и искать пути обновления общества. Завершалась четвертьвековая (1960— 1985 гг.) история Отечества, наполненная противоречиями, крупными социальными экспериментами. В одночасье рухнул миф о неодолимой поступи социализма. Наша страна и мировое сообщество встали перед проблемой выбора пути устойчивого развития.
Нараставшие симптомы кризиса объективно требовали качественных изменений в советском обществе. Однако правящая элита, доживая свой век, не пыталась предотвратить надвигавшуюся национальную катастрофу. После смерти Л. Брежнева на пост генсека ЦК партии был избран Ю. Андропов. Как личность Ю. Андропов отличался от большинства политических деятелей своего поколения. Ему были присущи высокий уровень культуры, цельность мировоззрения, компетентность. Недавний шеф КГБ входил в состав узкой группы лиц, имевших довольно точное представление о реальном положении дел в стране. С приходом к власти Андропов предпринимает попытки наведения порядка в обществе. Но Ю. Андропов сформировался как человек и политик в определенных исторических условиях. Он был ярким представителем жесткой манеры действий. Упор делался на требовательность, усиление спроса и контроля. За время, проведенное Андроповым на высших постах, программа экономических преобразований не сложилась. Общество так и не получило концепции своего развития, не приобрело новых идей. Квалифицируя работу Ю. Андропова, можно говорить о попытке реанимации уже угасавшей административной системы управления. Это проявилось в подавлении свободы внутри страны, проведении облав на “бездельников” в кинотеатрах и магазинах. Во внешней политике усиливалась конфронтация, увеличивались изнурительные военные расходы, углублялся кризис.
Страна в течение трех лет трижды погружалась в траур по случаю. смерти государственных лидеров. Л. Брежнев, Ю. Андропов, К. Черненко... Едва ли можно найти еще одну державу, пережившую подобный кризис правящей элиты. Закономерно, что эти люди не могли определить устойчивый путь развития страны, предотвратить угрозу хаоса. В апреле 1985 г. усталость и терпение людей были вознаграждены. На пост Генерального секретаря ЦК партии был избран политик нового поколения Михаил Горбачев. Нация была готова отправиться в путь, перед Горбачевым встала глобальная задача — куда ее познать. Начиналась новая эпоха, которая получила короткое и звучное название “перестройка”.